– Что же, я согласен, только для ладьи меня одного мало будет.
Купцы огорчённо переглянулись.
– У меня есть люди, мои люди; коли сговоримся о цене, об охране можно будет не беспокоиться.
Моше начал торговаться, выгадывая каждый рубль, Изя скромно сидел в стороне. Наконец ударили по рукам. Моше объяснил, где стоит ладья, я же пообещал с утра собрать людей и сразу явиться к кораблю. Тянуть не следовало, это я и сам понимал. Покроет реки льдом – до весны на корабле сидеть придется. Тем более, обратно уже налегке, сподручнее – не пойдёт попутное судно, так по снегу на санях. Всё равно обозы пройдут. Для торговцев сейчас самое неудобное время.
Рано утром я обежал сам всех своих людей, приказал явиться с оружием на пристань; уходим надолго, месяца на два. Снова примчался домой, прихватил узелок с вещами, оружие, распрощался с Дарьей. Когда пришёл на пристань, мои люди были уже там – Сергей, Кирилл и Алексей. Моше в нетерпении прохаживался по палубе, и, не успели мы взойти по сходням, как матросы отдали концы, вытянули сходни на палубу судна и отчалили.
Дул холодный северный ветер, паруса надулись, судно вышло на стремнину.
Москва медленно уходила назад. Удастся ли всем нам вернуться целыми домой? Мы расположились на носу, где матросы натянули полог из холстины, вроде небольшого шатра. Моше расположился в небольшой палатке на корме. Судно сидело высоко, со стороны и не скажешь, что гружёное, да и то – меха‑то мягкие, что в них весу? Это неплохо, маленькая осадка – по отмелям пройти легче, да и недоброму глазу не подсказка. Гружёное судно – лакомая добыча для разбойников всех мастей. Я выставил одного человека на охрану, пусть ребята не расслабляются, наблюдают за обстановкой, поглядывают на берега, на проплывающие мимо суда. Мне бы не хотелось, чтобы нападение, ежели таковое случится, застало нас врасплох.
Глава III
День шёл за днем, тихо журчала за бортом вода, по мере продвижения к югу становилось теплее. И хотя трава в этих местах была пожухлая, на деревьях ещё сохранялась листва. Ночью было холодно, но в полдень – вполне сносно, даже в отдельные дни тепло.
Пока судно шло, караульный был один. Когда приставали к берегу на ночёвку, я ставил двух часовых – выше и ниже по течению метров за сто. Днём часовые отсыпались. На воде напасть сложнее, надо судно иметь для нападения, возможность маневра хуже. А ночью да на берегу можно было ожидать любых неприятностей. И они не заставили себя ждать.
Ночью ко мне в шатёр на судне прибежал взволнованный Алексей, растолкал меня.
– Там, недалеко, за пригорком – слышно лошадиное ржание, топот копыт.
– Может, дорога рядом?
– Нет здесь дороги, я был в этих местах; дорога идёт по левому берегу, подозрительно это.
Да, подозрительно. Надо сходить, глянуть. Я разбудил Кирилла, Алексея отправил на прежнее место, в дозор, сам же с Кириллом, прихватив оружие, отправился на берег.
Крадучись прошли через небольшую прибрежную рощицу, поднялись на пригорок, залегли. В лощине за пригорком виднелись смутное тени, слышался неясный разговор. Надо понаблюдать, может, заблудился кто, и вовсе не по нашу душу.
Пролежали с полчаса, пока ничего подозрительного.
Из лощины на пригорок поднялись два человека, остановились совсем рядом, метрах в четырёх‑пяти. Мы вслушались, затаив дыхание. Незнакомцы говорили тихо, но отдельные фразы долетали.
– Надо перед рассветом… сон глубокий, а стража, коли есть… уже устанет, будет носом клевать.
– Только полная тишина, пусть Кривой сначала сходит, коли дозорный есть – прирежет, потом мы пойдём.
– Сделаем, как договорились.
Я оглянулся назад. С пригорка, где мы лежали, через редкие деревья был виден костёр и смутно темнел борт судна. Незнакомцы спустились в лощину, и мы с Кириллом тихо отползли назад.
Вернувшись на судно, я собрал всех своих ребят, забрались под навес, стали совещаться.
– Мы не знаем, сколько их: судя по звукам – до десятка будет, есть лошади, наверняка для вывоза захваченного груза. Насколько я понял, нападение думают осуществить перед утром, предварительно сняв часового. Что думаете, вояки?
Умных мыслей в голову никому не пришло: видимо, опыта нет; все молчали. После некоторых раздумий я изложил своё решение.
– Думаю известить команду, пусть тоже приготовятся к утреннему бою, чтоб для них схватка не оказалась неожиданностью. Я сам предупрежу. Все трое берёте арбалеты и сабли, перейдёте рощицу, заляжете и будете ждать. Когда сверху спустится разбойник, чтобы дозорного снять, – пропустить, не трогать, он мой. Как только начнут спускаться основные силы, бить из арбалетов залпом, и, пока они не опомнились, сразу за сабли – и рубить. Ясно?
Почти все трое сразу спросили – а дозорным кто будет?
– Я и буду, сидеть придётся у костра, чтобы издалека видно было. К тому же у меня единственного кольчуга есть; ежели с ножом придёт, то хоть надежда есть. Как только я с разбойником решу, сразу к вам на подмогу; но и вы не оплошайте, это первый наш поход. Сложится удачно – будут деньги и новые заказы. Ну а если не сложится… – Я замолчал.
– Всё, хлопцы, пора! Если за нами кто следит, то спускайтесь по одному, с носа. Я сверху глядел: борт виден, а нос ладьи – в темноте. Скрытно, где ползком, где перебежками – в рощу; там определитесь, где лучше залечь. Предупреждать, я думаю, не надо – всё в полной тишине. С Богом!
Хлопцы по одному, забрав оружие, исчезли в темноте. Поднявшись, я направился к шкиперу, на ладье он был главным. Разбудив, рассказал обстановку. Шкипер был в возрасте, почти весь седой и сразу понял ситуацию.